Шизоид с заёбами
Черт с ним, что не по формату...
* * *
Я устал.
Подводить итоги года еще рано, но одно неоспоримо - я устал.
Внутреннее пространство искажает все, что видят мои глаза, и самая ничтожная мелочь рискую вырасти в ту самую гору, которая не ходит даже к пророкам.
В моем доме нет ванили, черешни, рома и крошечных форм для выпечки.
Да и дома у меня, по большому счету, тоже нет.
Того "моего", в котором даже воздух - мой!
Я не умею взбивать белки на горячей водяной бане, и саму водяную баню делать не умею. Обычную баню, с летом, с ароматными вениками, водой, лениво капающей из крана в таз с водой и заставляющей дуги света на деревянном потолке выписывать невообразимые фигуры, могу, а вот водяную - никак.
Я не умею делать баварский заварной крем и мусс из белого шоколада, пудинг из черствого черного хлеба и суфле из клубники.
Я ничего не умею.
И если раньше это вызывало у меня какой-то спортивный интерес, то сейчас просто опускаются руки.
Экзистенциальный кризис после листания книги по десертам едва ли станет новым словом в философии, однако он забавен даже мне.
Мне тут подумалось... скольких же вещей из тех, что большиство из вас делает в жизни легко и естественно, я не могу в принципе. Плевать, что я могу многое другое.
В тот момент, когда я впадаю в грех сравнения, мне это безразлично.
* * *
Я устал.
Подводить итоги года еще рано, но одно неоспоримо - я устал.
Внутреннее пространство искажает все, что видят мои глаза, и самая ничтожная мелочь рискую вырасти в ту самую гору, которая не ходит даже к пророкам.
В моем доме нет ванили, черешни, рома и крошечных форм для выпечки.
Да и дома у меня, по большому счету, тоже нет.
Того "моего", в котором даже воздух - мой!
Я не умею взбивать белки на горячей водяной бане, и саму водяную баню делать не умею. Обычную баню, с летом, с ароматными вениками, водой, лениво капающей из крана в таз с водой и заставляющей дуги света на деревянном потолке выписывать невообразимые фигуры, могу, а вот водяную - никак.
Я не умею делать баварский заварной крем и мусс из белого шоколада, пудинг из черствого черного хлеба и суфле из клубники.
Я ничего не умею.
И если раньше это вызывало у меня какой-то спортивный интерес, то сейчас просто опускаются руки.
Экзистенциальный кризис после листания книги по десертам едва ли станет новым словом в философии, однако он забавен даже мне.
Мне тут подумалось... скольких же вещей из тех, что большиство из вас делает в жизни легко и естественно, я не могу в принципе. Плевать, что я могу многое другое.
В тот момент, когда я впадаю в грех сравнения, мне это безразлично.
